Усадьба Уэстон Мэнор мирно расположилась посередине сада площадью два акра. Дом был простым и незатейливым. Именно в таких домах в 1797 году жили английские джентльмены, и только очень внимательный наблюдатель мог бы заметить, что края сточных канав несколько обвалились, что один из углов каминной трубы осел, и краска на деревянной отделке кое-где облезла.

Внутри дома хорошо была освещена только столовая, но и здесь были заметны следы запустения. Обивка стоявших в тени георгианских кресел обтрепалась и выцвела. От гипсовой лепнины на потолке начали отваливаться небольшие куски, а на одной из стен осталось светлое пятно на том месте, где раньше висела картина.

Но сидевшая за столом девушка не замечала эти недостатки — ее взгляд был прикован к сидевшему напротив нее мужчине. Фаррел Бэтсфорд, изогнув кисть руки таким образом, чтобы сок жареного мяса не запачкал его гофрированные шелковые манжеты, положил себе на тарелку крохотный кусочек мяса и слабо улыбнулся девушке.

— Перестань глазеть по сторонам и ешь, — приказал Джонатан Нортлэнд своей племяннице и повернулся к гостю. — Итак, Фаррел, что вы говорили про охоту у вас в деревне?

Риган Уэстон попыталась сосредоточиться на содержимом тарелки и постараться что-нибудь проглотить, но кусок не лез ей в горло. Она не могла понять, как можно было требовать, чтобы она сохраняла спокойствие и как ни в чем не бывало ужинала, если рядом сидит человек, которого она любит. Она еще раз украдкой взглянула на Фаррела сквозь длинные темные ресницы.

Тонкий прямой нос и миндалевидный разрез голубых глаз говорили о том, что это настоящий аристократ. Плотно облегающие его худощавую стройную фигуру бархатный сюртук с парчовым жилетом очень шли ему. Его узкое вытянутое лицо обрамляли искусно уложенные светлые волосы, которые ниспадали до безупречно белого галстука и чуть-чуть вились на концах.

Риган глубоко вздохнула, и ее дядюшка еще раз вопросительно посмотрел на нее. Изысканным жестом Фаррел промокнул салфеткой уголки тонких губ.

— А не хочет ли моя будущая невеста прогуляться под луной? — негромко спросил Фаррел, тщательно выговаривая каждое слово.

«Невеста!» — подумала Риган. Спустя неделю она станет женой Фаррела, и получит его для того, чтобы любить, заботиться, обнимать. Он будет принадлежать только ей. Переполнявшие чувства лишили Риган способности говорить, и она только кивнула в знак согласия.

Бросив салфетку на стол, она поняла, что дядя не одобряет ее действий. Опять она ведет себя не так, как подобает леди. В тысячный раз она напомнила себе, что не должна забывать, кто она такая и кем ей предстоит стать — госпожой Фаррел Бэтсфорд.

Когда Фаррел протянул ей руку, Риган едва удержалась, чтобы не схватить ее. Ей хотелось радостно танцевать, смеяться от счастья, обнять человека, которого она любит. А вместо этого она покорно проследовала за ним из столовой в прохладный весенний сад.

— Может быть, вам принести шаль? — спросил Фаррел, когда они немного удалились от дома.

— О нет, — шепотом ответила она, приблизившись к нему. — Для этого пришлось бы разлучиться с вами, а я не хочу. Ни на минуту.

Фаррел собрался было что-то сказать, но вместо этого огляделся по сторонам.

— Ветер подул с моря и сегодня прохладнее, чем вчера, — заметил он.

— О Фаррел, — вздохнула Риган. — Всего лишь через шесть дней мы поженимся. Знаете, я самая счастливая девушка на земле.

— Да, возможно, — поспешно произнес Фаррел, высвободив руку, которую она сжимала. — Сядьте сюда, Риган.

Его голос звучал так же, как у ее дяди, когда тот разговаривал с ней, — нетерпеливо и сурово.

— Но мне хочется подольше побыть с вами.

— Судя по всему, вы не собираетесь слушаться меня даже когда мы поженимся? — спросил он, пристально глядя в ее широко поставленные, доверчивые глаза. В них отражались все ее мысли и чувства. В своем муслиновом платье с высоким воротником она выглядела юной и хорошенькой. Но у Фаррела она вызывала такие же чувства, как и щенок, молящий хозяина о любви.

Он отступил от нее на несколько шагов.

— К свадьбе все готово? — вновь заговорил он.

— Дядя Джонатан уже все устроил.

— Конечно же, это в его стиле, — негромко сказал Фаррел. — Тогда я приеду на следующей неделе, перед самой церемонией.

— На следующей неделе! — Риган вскочила. — А не раньше? Но ведь мы, Фаррел… Я…

Он проигнорировал вспышку Риган и протянул ей руку:

— Думаю, нам пора возвращаться. А если то, как я поступаю, вам не по нраву, можете еще раз обдумать свое решение.

Достаточно было одного взгляда Фаррела, чтобы оборвать ее возражения. Она опять напомнила себе о необходимости следить за своими манерами, быть невозмутимой, ни в коем случае не давать любимому человеку повода в чем-либо упрекнуть ее.

Когда они вернулись в столовую, Фаррел и дядя Джонатан быстро отправили ее наверх в спальню. Она не осмелилась протестовать; слишком силен был страх перед тем, что Фаррел опять предложит отменить свадьбу.

Оставшись одна, Риган смогла дать волю сдерживаемым чувствам.

— Он замечательный, не так ли, Мэтта? — едва сдерживая восторг, обратилась она к горничной. — Ты когда-нибудь видела такую парчу, как на его жилете? Только настоящий джентльмен мог выбрать подобную ткань. А какие у него манеры! Он все делает правильно, просто безупречно. Как бы я хотела быть такой же, как он: уверенной в себе и в том, что мое каждое движение непогрешимо.

Грубое, некрасивое лицо Мэтты нахмурилось.

— Я-то думаю так, что у мужчины должны быть не одни только манеры хорошие, — заявила она с характерным для западного побережья акцентом. — А теперь постойте спокойно и снимите платье. Вам уже пора ложиться.

Риган повиновалась: она всегда подчинялась чужим распоряжениям. Когда-нибудь, подумалось ей, она станет важной дамой. У нее есть деньги, которые оставил ей отец, а мужем станет человек, которого она любит. Они поселятся в Лондоне в прекрасном доме, где будут устраивать светские приемы, еще у них будет загородный дом, где она сможет оставаться одна со своим безупречным мужем.

— Бросьте-ка мечтать, — распорядилась Мэтта. — Ступайте в постель. Придет день, когда вы, Риган Уэстон, очнетесь и поймете, что мир состоит не только из засахаренных фруктов и золотой парчи.

— Что ты, Мэтта, — засмеялась Риган. — Я не такая дурочка, как ты думаешь. Ведь хватило у меня ловкости заполучить Фаррела? Ну какая еще девушка могла бы это сделать?

— Возможно, любая, если бы у нее были деньги отца, — пробурчала Мэтта, подоткнув одеяло под хрупкое тело своей подопечной. — А теперь спите. Можете помечтать.